А знаете, что всё усложняет? Бешеная путаница в понятиях, как всегда. И вот я написала большой пост о том, чем магия отличается от области сакрального, почему это не одно и то же, и откуда растут ноги у типичного представления о магии как о конкретных «эзотерических» практиках.
Это — самый важный пост, который на данный момент вообще есть в этом блоге. Это самое главное, что у меня есть сказать. Поэтому очень прошу прочитать его даже если вам не особо интересна заявленная тема — в процессе вы, как водится, можете обнаружить, что это совсем не то, что вы думаете.
Магия — это наука (окей, возможно, дисциплина) об изменениях. Изменения — её непосредственный предмет. Её вопрос — как изменить данность? Любую данность, любыми средствами. В любой области. С точки зрения магии программист, проповедник и пекарь занимаются одним и тем же. Они что-то меняют, создают, преобразовывают, и магии интересно вот что: как они эти сделали? что помогло им? что тормозило или деформировало сам процесс изменения? что именно происходило внутри и снаружи человека для того, чтобы это стало возможным?
Отсюда — и более сильные вопросы. Что определяет, будут ли изменения мощными или слабыми? Какие изменения порождают волны других изменений, а какие остаются между магом (то есть — инициирующим или проводящим изменения) и объектом? Какие действия и условия ведут к переменам мирового масштаба (например, утверждение какого-либо права человека), а какие остаются на кухне (заваренная чашка чая)? И что объединяет мировую эволюцию и чашку чая?
Естественен вопрос: “не слишком ли широко? это что — наука обо всём?” На самом деле, нет. Например, магия как наука/дисциплина уж точно уже, чем биология, наука обо всём живом. Магия — это полностью человекоориентированная дисциплина. Причём, её интересует только то, что человек делает (то есть только те ситуации, где он — субъект). Правильно будет сказать, что магия — это такая человеческая деятельность, где человек выступает субъектом, причём рассматривающая в первую очередь способы и закономерности его влияния на объект. Теперь по-русски: магия — это не всё подряд. Это только человек, причём не он сам, а его деятельность, которая что-либо меняет. Согласитесь, не так уж широко по сравнению с физикой, биологией или психологией.
У магии как изучения перемен есть утилитарные функции: например, она покажет, как сделать ролик на ютубе “вирусным”. Есть более высокие цели: узнать, согласно каким механизмам дискриминация в мире всё ещё распространена, и как начать активнее создавать красоту разнообразия, человечность и адекватность в противовес.
И есть просто научный интерес: почему именно так? что стоит за каждой переменой?
Это важно и нужно вне зависимости от идеологии и ценностей. Магия интересна потому, что наше существование — это противостояние (или сосуществование?) данности и собственно магии (изменения). Мы живём в мире данностей и активно их меняем. Это то, как мы функционируем, всю жизнь. Наше рождение, имя, пол, множество других факторов — это набор данностей, он есть у каждого. Как и страна, время, общество и мир, в котором мы происходим. То, как мы с этим взаимодействуем, что мы с этим делаем — это процессы изменения данностей, их преобразования, создания из этого новых данностей, которые тоже потом неизбежно будут преобразованы! Это магия.
Давайте только, ради бога, отделим её от области сакрального.
Сакральное. То есть священное. Это совсем-совсем не то же самое, что магия. Эти два понятия связаны между собой примерно как “солнечный свет” и “корова”, то есть никак за тем исключением, что солнечный свет на корову периодически падает.
Очень точное, хотя и ещё более заумное, чем этот пост, определение сакрального из Новой философской энциклопедии:
«САКРАЛЬНОЕ, священное, святое (лат. sacer) – мировоззренческая категория, обозначающая свойство, обладание которым ставит объект в положение исключительной значимости, непреходящей ценности и на этом основании требует благоговейного к нему отношения. Представления о сакральном включают важнейшие характеристики сущего: онтологически оно отлично от обыденного бытия и относится к высшему уровню реальности; гносеологически – заключает истинное знание, в сути своей непостижимое; феноменологически сакральное – дивное, поразительное; аксиологически – абсолютное, императивное, глубоко чтимое.”
Кроме того, что вы и сами отсюда поняли, обращу ещё внимание на слово “объект”. Быть сакральным может объект, а магия — исключительно про действия субъекта. Если вы, как это иногда случается с моей аудиторией, знаете арканы Таро, то это противопоставление уровня Мага и Жрицы (именно в плане субъект/объект). Магия может стать конкретной практикой в рамках сакральной традиции (об этом будет дальше). Магия может сама включать в себя в числе очень многого прочего и сакральный компонент (точнее, практики взаимодействия с сакральным и влияния на него). Но магия — это не нечто священное, религиозное, эзотеричесое, это не про контакт с богом и не про религию. Для магии вообще в каком-то смысле нет сакрального: она одинаково рассматривает преобразования “светские” и “религиозные” — как, например, для нейрофизиолога мозг атеиста и мозг верующего равнозначны.
Почему мне важно и интересно сакральное (хотя оно и не то же самое, что магия)? Ответ — сартровская “дыра на месте Бога”. Не у меня, а как явление В мире всё ещё очень много мракобесия и сакрализации всякой дряни. С одной стороны — общество подсовывает нам на место священного очень спорные ценности (те же культы (!) потребления или “красоты”). С другой — как правило, самые безумные и дикие идеи исходят от религиозных групп, которые направляет как раз их понимание сакрального (будь то идея о телегонии, гомофобия или сексизм).
С обоими видами этой жести эффективнее всего борется рационализация, логика — то есть наука. Она — чуть ли не единственное, что может противопоставить себя устаревшим или бесчеловечным догмам. Она делает это уже давно — это часть эпохи модернизма. Но побочный эффект такой борьбы с иррациональными предрассудками — то, что Сартр назвал “дырой на месте Бога”. Похоже, людям нужно сакральное, нужно что-то священное. Эта дыра, судя по всему, в любом случае заполняется. Пример — существование храма атеистов. Ещё пример — легкость, с которой в обществах без религии сакрализируется государственная идеология (привет мощам Ильича). Ещё пример — склонность детей общаться со “сверхъестественными” существами или верить в них (пока они недостаточно зрелы, чтобы действительно понять положения религии или выработать что-то типа идеологии).
В общем, дыра на месте Бога заполнится в любом случае. Это данность.
Мы сами можем выбирать, чем её заполнить. Это магия.
Поэтому я люблю мифологию (древнюю и современную). И поэтому же я помню: если я сама не положу что-нибудь на свою “полочку для священного”, это сделают за меня, и мне может очень не понравиться то, что там тогда окажется.
А почему, кстати, у меня в одном посте — и магия, и сакральное? Если это такие разные вещи, как я говорю — какой смысл писать о них вместе?
Дело в том, что расхожее представление о магии сформировал всего один, конкретный, её вид: магия как религиозная (культовая) практика. Это просто невероятно: ВСЁ, что сейчас принято называть “магией” — это узенький стык собственно магии как науки об изменениях и сакрального (сакральных практик).
Человеческое сознание деятельно (иными словами — мы маги по своей природе). А значит, в области взаимодействия со священным тоже можно попробовать что-то делать. Например, сымитировать акт оплодотворения дождём земли (да, заняться сексом на поле) — и посмотреть, появится ли после этого больше урожая (в каком-то смысле, да, появится, потому что сравнить мы не можем и, с тем типом сознания, который антропологи назвали “магическим мышлением”, не стремимся).
Все другие традиционно “магические” практики — это тоже то самое действие в контакте со священным.
Нет ничего плохого в том, чтобы этим увлекаться, изучать, заниматься (последнее — при соблюдении базовой этики). В достаточной мере развившись и сакрализировавшись, из этого получилась религия, которая тоже не просто так, а единственный духовный институт для всего премодернистского общества (исторически это очень круто). Просто это — такая маленькая часть магии как целого, что просто обидно, когда эти понятия так подменяются, как сейчас.
Пару лет назад я проводила опрос-интервью. Я спросила у четырёх уважаемых мной волшебников, практикующих в числе прочего и отдельные виды сакральной магии, что такое магия. Каждый ответ — в своей форме, так или иначе — содержал как раз идею изменений.
Ещё интереснее, ещё за год до этого для новогоднего выпуска журнала Numero меня и других представителей профессий, разными путями связанными с идеей чуда, спросили, что такое волшебство. Ответы очень часто содержали то же самое понимание волшебства как действия, преобразования или результата этого изменения (положительного, ибо тут не нейтральное “магия”, а доброе “волшебство»).
Это важно: между магией как наукой об изменениях и магией как действием в пространстве сакрального — логика не конфронтации (“либо это, либо то”), а части и целого (второе — небольшая и самобытная часть первого).
Магия — это не куклы вуду и расклады Таро. Расклады Таро и куклы вуду — это магия. В числе множества других вещей, в одном ряду с укладкой волос и борьбой за права меньшинств.
Кто-то точно скажет, что “магия» — это неподходящее слово для науки об изменениях. “Подходящего”, однако, пока не предложили. Мне же нравится слово “магия” — оно точно. Точно этимологически (magic — may — might) и исторически (первые, тогда ещё сакрально осмысленные, попытки человека воздействия на среду — это, в общем, “словарное” и признанное определение магии). И пока мне не предложат чего-то ещё более точного (и не факт, что это возможно) — я буду говорить “магия”, исследуя любое преобразование. И я не буду при этом иметь в виду ритуалы плодородия и привороты, точно так же, как, говоря “человечество”, я не хочу сказать “жители соседнего подъезда”.
Спасибо за статью, особенно приятно читать здравые мысли в хорошей и лаконичной форме.
Счастья, Вам, Любви и Удачи))